АССИГНАЦИИ В РОССИИ
 

Начало введения ассигнаций в России следует отнести к середине XVII в. Войны со Швецией и Польшей, ведшиеся в результате роста русского торгового капитала и усиления его влияния в политическом отношении, истощили казну. Поэтому был принят ряд мер для пополнения ее. Ввели закон, по которому все серебряные монеты иностранной чеканки (а таковы е составляли не менее 90 проц. всех серебряных монет в обращении) должны были сдаваться в казну для перечеканки. В обращение они поступали уже с надчеканкой герба Московского царства и датой 1655 г. На этой операции казна получила до 50 проц. прибыли, выпуская перечеканные талеры (рис. 1) уже не по цене серебра, а как денежную единицу— рубль.

Другой мерой было введение соляного налога. Но он просуществовал около двух лет и был отменен.

Обращались за займом за границу в Венецианский банк, но получили отказ; не былo достаточных гарантий.

Наконец третьей мерой был выпуск медных рублей. Директор монетного двора—окольничий Ртищев, внес предложение о выпуске медных рублей того же веса и формы как и серебряные, приравнении их стоимости к серебряным рублям и выпуске взамен последних.

Это предложение было принято, и в 1655 г. был издан указ о выпуске медных рублей (рис. 2) и об обязательности их хождения наравне с серебром. Несомненно, что если бы медных рублей было начеканено столько, сколько требовалось оборотами тогдашнего московского рынка, они были бы не хуже всяких других ассигнаций с принудительным курсом, но правительство ухватилось прежде всего за спекулятивную сторону дела. Медные рубли выпускались в громадном количестве, так что в результате медный рубль стал расцениваться в 5—6 копеек по отношению к серебряному рублю. Все рыночные цены повысились в той же пропорции, а жалование служилым людям осталось прежнее. Этого было достаточно, чтобы финансовое нововведение провалилось. В июне 1663 г. вспыхнул бунт, получивший в истории название “медного бунта”. Напуганное правительство прекратило дальнейший выпуск медных рублей, и стало их выкупать по цене 1 коп. за рубль (!). Несогласные с этой ценой могли и не сдавать рубли, но чтобы уничтожить всякую память об этом выпуске, хранение медных рублей было воспрещено под страхом конфискации, так что владельцы их должны были эти рубли переплавить. Так печально закончился первый опыт введения суррогатов денежного обращения.

Вторую попытку введения в обращение ассигнаций мы видим уже спустя 100 лет, в царствование Елизаветы Петровны.

Генерал-бергдиректор Миних внес в сенат проект введения в обращение бумажных денежных знаков, но сенат испугался этого нововведения и похоронил его, приведя следующие соображения, кстати сказать, очень неосновательные, против введения бумажных денег: “1. Бумажные деньги есть дело необычное на Руси. 2. Они прямо вредны. Обмен их сопряжен с убытками для казны, так как бумага не представляет цены. 3. Введение их опасно. Ассигнации могут возбудить превратные толки”. Если мы познакомимся с денежным обращением того времени, то увидим, что главное место в нем занимали медные деньги, что представляло серьезные неудобства для все величившихся торговых оборотов.

В то время для расчета за крупную поставку или покупку приходилось снаряжать целые обозы с медной монетой. В большом затруднении находились и уездные казначейства во время сбора подушных, так как тысяча рублей медной монетой весила около тонны, т. е. представляла кладь двух подвод. Все это требовало много лишних расходов по выдаче, приемке, перевозке и охране обозов и задерживало расчетные операции. Поэтому в дальнейшем мы видим уже более решительные шаги в деле введения в обращение бумажных денег.

25 мая 1762 г. Петр III подписал указ об учреждении государственного банка, который должен был выпустить в обращение на 5 миллионов рублей бумажных денег номиналом в 10, 50, 100, 500 и 1000 рублей. Номиналы этих ассигнаций ясно говорят, для какого круга населения и для каких операций они выпускались. Этот указ не был выполнен в виду того, что подписавший его Петр III вскоре был убит при ближайшем участии его жены Екатерины Второй, которая через 7 лет восстановила с небольшим изменением указ о выпуске ассигнаций. Был учрежден променный банк с капиталом в 1 миллион рублей (медной монетой), и выпущены для Московского и С.-Петербургского отделений банка ассигнации (рис. 3) в 25, 50, 75 и 100 руб. на сумму всего капитала.

Ассигнации имели полный успех. Они упростили крупные расчеты, облегчили хранение денег и без ограничения разменивались на медную монету.

От постоянного обмена ассигнационного рубля на медную монету образовалось понятие ассигнационный рубль, равный 100 медным копейкам.

Простота рисунка и текста ассигнаций привели к тому, что уже на следующий год после их выпуска появились в большом количестве фальшивые ассигнации достоинством в 75 рублей, переделанные из 25 рублевых ассигнаций.

Подделку было настолько трудно отличить от подлинной ассигнации, что в 1771 г. выпуск ассигнаций в 75 рублей был прекращен. Все знаки в 75 рублей были об'явлены недействительными и из'яты из обращения. Обменивались как подлинные, так и фальшивые, которых было пред'явлено на 5 600 тысяч рублей.

С 1780 г. был запрещен ввоз и вывоз ассигнаций за границу, ввиду того, что из за границы поступало большое количество фальшивых ассигнаций разных номиналов.



Всего за время с 1769 по 1785 год было выпущено ассигнаций на 46 миллионов рублей, полностью обеспеченных металлом, причем ассигнации этого периода можно считать разменными билетами.

Захват Россией северных берегов Черного моря, повлекший за собой увеличение военных расходов, сделал государственный бюджет безнадежно пассивным. Уже в 1784 году на 40 миллионов дохода приходилось 58 миллионов расхода. В последущие годы дефицит еще больше увеличился, и чтобы заткнуть эту брешь, опять обратились к ассигнациям.

Под предлогом недостатка в дензнаках количество ассигнаций было увеличено сразу вдвое — до ста миллионов рублей, и в 1766 году был учрежден специальный Ассигнационный банк.

Ввиду того, что ассигнации по исполнению были очень примитивны, вследствие чего в обращении появилось большое количество фальшивых ассигнаций, были выпущены новые (рис. 4) с более сложным водяным знаком и измененным текстом.

Для внедрения ассигнаций в возможно более широкие слои населения выпускаются ассигнации, кроме ранее имевшихся номиналов в 25, 50 и 100 руб., еще и в 5 и 10 рублей.

Начиная с этого года (1786) ассигнации выпускаются на сумму, превышавшую наличное обеспечение, так что в конце концов они приняли значение кредитных бумаг.

Чтобы успокоить торговый капитал, который при введении в обращение инфляционных денежных знаков мог потерпеть убытки, и способствовать внедрению ассигнаций в торговый оборот, Екатерина II в манифесте об учреждении Ассигнационного банка торжественно заверяет: “Узаконяем самодержавною от бога данною властью и обещаем святостью слова царского за нас и за преемников,(!) императорского Российского престола, что число банковых ассигнаций никогда и ни в каком случае не долженствует простираться в нашем государстве выше 100 миллионов рублей”.

Этот указ еще раз был повторен и подтвержден, но еще в царствование Екатерины II “святое царское слово” было забыто, и выпуск ассигнаций достиг 157 миллионов рублей, а преемники ее тоже не стали считаться со “святыми словами” и довели выпуск ассигнаций до такого количества, которое потрясло всю торговую и экономическую систему старой России.

Правительство, вступив на очень скользкий путь выпуска кредитных ассигнаций, не смогло во время остановиться, а, увлекшись первыми “достижениями”, пошло дальше. Ассигнации стали идти ниже их номиналов по отношению к серебру, и к этому времени, т. е. к концу XVIII в., следует отнести появление в России двух денежных систем: ассигнационного и серебряного рубля.

В связи с падением курса ассигнаций наступила дороговизна, цены стали расти, а государственный бюджет, который хотели выравнять усиленным выпуском ассигнаций, стал сводиться все с большим и большим дефицитом.

Повышение подушной подати, занимавшей большое место в графе поступлений, не смогло спасти, положения, и источник пополнения казны находили во все усиливавшемся выпуске ассигнаций.

Павел I в своем стремлении поддерживать дряхлеющее дворянское землевладение не хотел оздоровить бюджет усилением налогов с землевладельцев (которые много выигрывали от падения стоимости ассигнаций при платеже налогов), а шел по линии наименьшего сопротивления и довести выпуск ассигнаций до 212 миллионов рублей.

Следующий за ним коронованный помещик, Александр I, в выпуске ассигнаций пошел еще дальше.

Очевидное банкротство ассигнационной системы и давление торгового капитала заставили Александра I в 1810 году издать манифест, в котором говорилось: 1. ассигнации признаются государственным долгом, 2. дальнейший выпуск ассигнаций прекращается, 3. купечеству Москвы, С.-Петербурга и Риги предоставляется по одному месту директора Государственного ассигнационного банка, 4. в ряде городов открываются разменные конторы и 5. выпускается новый заем для погашения ассигнаций.

Этот манифест представляет большой интерес; дворянское правительство идет на уступки торговому капиталу: ассигнации признаются государственным долгом. Этот пункт чрезвычайно важен для нормальных торговых операций, так как до сих пор ассигнации были только банковским кредитным документом и почти ничем не были обеспечены. Другая серьезная уступка капиталу — предоставление ему возможности контроля за деятельностью банка. Остальные пункты способствуют повышению ценности ассигнаций и удобству их обращения.

Выполнить этот манифест полностью не смогли. Наступил тяжелый для России 1812 год. Наполеон, решив покончить с опасным для него государством, об'явил России войну и почти беспрепятственно стал продвигаться к центру России, — Москве.

Показателем его подготовленности к войне с Россией может служить следующий факт, относящийся к ассигнациям.

Еще до начала военных действий Наполеон весной 1812 года отправляет своему варшавскому банкиру на 20 миллионов рублей фальшивых русских ассигнаций для распространения их в России. Продвигаясь по России, он расплачивается с населением фальшивыми ассигнациями, а заняв Москву, усиленно печатает ассигнации на привезенном с собой станке, который еще в 1846 году находился в доме на Преображенском кладбище.

Выпущенные Наполеоном ассигнации подделаны исключительно хорошо и единственное их отличие от подлинных состоит в том, что на подлинных ассигнациях одна или две подписи из трех сделаны от руки чернилами, а на фальшивых все подписи печатные. Чрезвычайно интересно здесь то, что печатные подписи имеют от трех до пяти разновидностей росчерка, что показывает тщательность их подделки.

При отступлении французов денежный рынок России оказался сильно заморенным фальшивками как французского, так и отечественного происхождения.

Это, конечно, имело влияние на степень обращаемости ассигнаций. Население, не имея возможности отличить фальшивые ассигнации от подлинных, естественно принимало их с большим недоверием и неохотой.

Чтобы избежать этого тормоза в обращении ассигнаций, министерство финансов в 1817 году отдало распоряжение разменным конторам о приемке всех фальшивых ассигнаций, которых было сдано на сумму около 45 миллионов рублей. Русские ассигнации получили широкое распространение в Пруссии и других немецких государствах, где проходящие во время преследования французских войск русские войска расплачивались с населением своими ассигнациями.

13 января 1813 года было издано об'явление на немецком языке, в котором было указано, что за русские ассигнации будут уплочены наличные деньги в звонкой монете в городах: Вильно, Гродно, Варшава и С.-Петербург, а так же во всех променных конторах при армии.

Конечно, променные конторы не смогли оплатить все пред'явленные ассигнации и вынуждены были выдавать взамен принятых ассигнаций квитанции, подлежащие обмену на монету в перечисленных выше городах. Всего было выпущено квитанций на 30 миллионов рублей. Казначейство уплатить сразу такую сумму не могло ввиду отсутствия денег. Доверие к ассигнациям за границей упало. Во избежание дипломатических осложнений в конце 1814 года был издан указ, по которому выданные за границей ассигнации должны были быть оплачены на 1/3 наличными, на 1/3 векселями сроком на 9 месяцев, и на 1/3 векселями сроком на 18 месяцев.

В 1815 году был принят новый план оздоровления финансов. В 1817 году был прекращен выпуск ассигнаций и учреждена комиссия погашения государственных долгов, в распоряжение которой было ассигнуемо ежегодно по 30 миллионов рублей. Комиссии были предоставлены следующие права: 1. извлекать из обращения ассигнации на суммы, имеющиеся в ее распоряжении, 2. выпускать займы (в счет ежегодных 30 миллионов руб.) и 3. уничтожать из'ятые ассигнации.

Комиссия произвела займы: в 1820 году в Англии и Голландии на ! миллионов рублей и в 1822 году во Франции у Ротшильда на 43 миллиона рублей. Внутри страны был выпущен срочный заем, и для пополнения доходов казна стала распродавать казенные имения.

В результате работы комиссии за время с 1818 по 1822 год было из'ято и уничтожено ассигнаций на 229,3 миллиона рублей. Курс ассигнаций немного поднялся, что было уже достижением, но в 1824 году, ввиду невозможности выдавать из пустой казны по 30 миллионов рублей в год, дальнейшее погашение было отменено, и курс ассигнаций предоставили его собственному движению. Оставшиеся в обращении ассигнации (на сумму около 600 миллионов рублей) частично были позднее обменены на ассигнации следующего выпуска, а часть ходила до 1843 года, когда они стали обмениваться на денежные знаки новой кредитной системы по курсу 1 серебряный рубль равен 3,5 ассигнационным рублям; все необмененные ассигнации были об'явлены аннулированными с 1 января 1849 года. Таким образом ассигнационная система просуществовала в России ровно 80 лет.

Ниже мы приводим данные о выпуске ассигнаций по пятилетиям, и курсовую стоимость ассигнационного рубля в процентах по отношению к серебру.

Годы Млн. руб. %

1769 2,6 99

1775 21,5 99

1780 24,5 99

1785 45,3 98

1790 111,9 87

1795 150,0 70

1800 212,7 66

1805 292,1 73

1810 579,4 25

1815 825,0 20

1820 685,0 26

1825 595,7 26

В последующие годы курс ассигнаций оставался почти тот же, и колебания его были незначительны.

Приведенные данные хорошо иллюстрируют обратную прогрессию фактической стоимости ассигнационного рубля по отношению к сумме выпуска.

Ассигнации выпуска 1769—85 гг, (рис. 5) печатались номиналами в 100, 75, 50 и 25 рублей на бумаге с водяным знаком, представляющим четырехстороннюю рамку из надписи: “Любовь к отечеству действует к пользе оного, Государственная казна” и достоинство ассигнации прописью и церковно-славянскими буквами. Первое время ассигнации подписывались в сенате двумя сенаторами и главным директором, затем в банке директором банка и уже тогда выпускались в обращение. Через полгода эти операции были упрощены, а ассигнации подписывались только директором и советниками банка.

Ассигнации выпуска 1786—1817 гг. печатались на бумаге с измененным водяным знаком: по углам ассигнаций были добавлены гербы четырех царств Казанского, Астраханского, Московского и Сибирского с принадлежащей каждому короной.

В верхней части ассигнации под номером имеются два рельефных овала. В первом изображен орел с распростертыми „крыльями, сидящий на пушке. Вверху надпись: “Покоит и обороняет”. Во втором овале изображена скала, окруженная бурными волнами. Над скалой надпись: “Невредима”.

Ассигнации выпуска 1818 —1842 гг. достоинством в 5, 10, 25, 50, 100 и 200 рублей печатались уже в Экспедиции заготовления государственных бумаг, причем для борьбы с подделкой был введен очень сложный рисунок в стиле ампир, различный для каждого номинала. Водяной знак представляет из себя четырехстороннюю рамку из надписи: “Государственная банковая ассигнация”, затем номинал ее прописью и год выпуска в центре ассигнации.

Такова в кратких словах история ассигнаций в России. К сожалению, нет достаточных сведений о характере эмиссии ассигнаций последнего выпуска, о степени повышения курса ассигнаций за время с 1818 по 22 год, о котором имеются противоречащие друг другу данные.

Крайне желательно, чтобы коллекционеры, имеющие какие либо документально обоснованные дополнения к затронутой мною теме, сообщили о этом через журнал, тем более, что данный вопрос представляет интерес не только для коллекционера, но и для каждого культурного человека.


Советский коллекционер, 1932, №3, с.73-79.