Вестник Банка России

1 ноября 2000. - № 58 (486)

к 140-летию Банка России

А.В. Бугров

На протяжении почти всего ХVIII в. Российская империя вела многочисленные военные кампании, которые требовали значительных расходов. Обычно для этих целей использовались серебряные деньги, ценившиеся на европейских рынках и являвшиеся средством международных расчетов. Однако российская казна испытывала постоянный дефицит серебра. Интенсивный выпуск медных денег в период правления императрицы Елизаветы Петровны не смог удовлетворить запросы государства и насытить казну серебром. Поэтому генерал-прокурор Сената Я.П. Шаховской предложил правительству вариант, связанный с хождением бумажных денег - “цидул” (искаженное от немецкого Zettel - названия бумажных денег, обращавшихся в южных областях Германии).

Когда к власти пришла императрица Екатерина II, принятое еще в 1762 г. решение об учреждении Государственного банка, который по образцу Банка Англии имел бы право выпуска банковских билетов, было отложено на несколько лет. Но разгоравшаяся русско-турецкая война и хронический дефицит государственного бюджета вновь пробудили интерес к идее выпуска бумажных денег. В 1768 г. императрице была подана записка, обосновывавшая выгоды хождения бумажных денег. Автором ее был граф К.Е. Сиверс - гофмаршал и действительный камергер при дворе.

В записке К.Е. Сиверса оговаривались меры, которые могли быть приняты для ускорения и облегчения денежного обращения и тем самым для лучшего развития торговли. Специально созданный банк должен был выпускать “цеттели” - ассигнации, которые могли свободно обмениваться на звонкую монету и приниматься как законное платежное средство.

29 декабря 1768 г. был обнародован манифест об учреждении в Санкт-Петербурге и Москве государственных банков для обмена ассигнаций. Причиной введения бумажных денег объявлялась “тягость медной монеты”, затруднявшая ее обращение. Однако подлинную причину введения государственных ассигнаций еще до открытия банков назвал князь А.А. Вяземский: они, по его мнению, должны были покрыть расходы, связанные с русско-турецкой войной.

В манифесте говорилось, что ассигнации имеют хождение наравне с монетой и “являющимся людям с теми ассигнациями выдавать за оные денег, сколько надлежит, немедленно”. Было установлено, что выпуск бумажных денег не должен превышать наличную сумму звонкой монеты, находящейся в банке. Изначальный капитал Ассигнационного банка составлял 1 млн. руб. медных денег - по 0,5 млн. руб. Петербургской и Московской конторам, - которые было рекомендовано взять из сумм упраздненного Медного банка. Этот металлический фонд полностью обеспечивал эмиссию бумажных денег, лимит которой был определен в 1 млн. рублей.

Вместо пяти номиналов, которые были предусмотрены указом Петра III от 25 мая 1762 г. о выпуске “банковских нот”, Екатерина II оставила только четыре - 25; 50; 75 и 100 рублей. Вскоре их осталось три “из-за непреодолимого соблазна для грамотеев переправлять на совершенно одинаковых белых бумажках двойку на семерку”1. Казне пришлось выкупить все 75-рублевые ассигнации и отменить их.

Петербургская контора Ассигнационного банка получила для проведения операций 364 525 руб. ассигнациями и 17 461 100 руб. монетой; Московская - 192 549 и 8 763 550 руб. соответственно. Банковский переулок, расположенный в районе Мясницкой улицы, до сих пор напоминает о деятельности Московской конторы, хотя самого ее здания уже не существует. А Банковский мост в Петербурге, украшенный грифонами с позолоченными крыльями, - напоминание о деятельности Ассигнационного банка в “новой” столице.

Управление Ассигнационным банком было иным, чем в дворянских банках. Конторами Ассигнационного банка в Петербурге и Москве руководило общее для них правление, в то время как Московский и Петербургский дворянские банки были на равных правах подотчетны Сенату. Правление Ассигнационного банка находилось в Петербурге в собственном доме по Екатерининскому каналу. Столичными конторами руководили директора и их товарищи (заместители).

Впоследствии число учреждений Ассигнационного банка возросло. “Променные” конторы открылись в 1772 г. в Ярославле, в 1773 г. - в Смоленске и Устюге, Астрахани, Нижнем Новгороде и Вышнем Волочке, в 1776 г. - в Тобольске, в 1779 г. - в Иркутске, в 1781 г. - во Пскове, Новгороде, Твери, Нежине, Киеве, Курске, Харькове, Тамбове, Орле и Туле; в 1782 г. - в Казани, Архангельске, Херсоне, Риге и Ревеле (Таллине). Однако многие из них функционировали плохо, и поэтому в 1788 г. пришлось упразднить ряд контор. К 1818 г. оставалось только 6 контор Ассигнационного банка - в Архангельске, Вышнем Волочке, Рыбинске, Одессе, Таганроге и Феодосии.

Все конторы состояли в ведении Правления банка, но возглавлялись губернаторами, которые должны были раз в месяц осматривать денежную и ассигнационную наличность конторы. Каждый служащий Ассигнационного банка давал клятвенное обещание верно и честно служить императрице и во всем повиноваться, “не щадя живота своего, до последней капли крови”2. Эта клятва практически без изменений просуществовала более столетия - ее давали потом служащие Государственного банка, учрежденного в 1860 году.

Должности директоров и их товарищей в конторах Ассигнационного банка занимали исключительно дворяне. К дворянскому сословию принадлежали также все высококвалифицированные специалисты.

Штаты банка сегодня покажутся весьма скромными, однако в XVIII в. такое количество сотрудников было оптимальным для его функционирования. Правление Ассигнационного банка состояло из 14 человек; в Петербургской конторе работали 28 человек, в Московской - 29. На содержание Правления, включая конторские и канцелярские расходы, казна ежегодно выделяла 10 690 руб., а на конторы в Москве и Петербурге - 7215 и 7145 руб. соответственно. Это были небольшие затраты, если учесть, что Ассигнационный банк имел в России исключительное право эмиссии бумажных денег.

Выпуск ассигнаций стал очень прибыльным делом. Себестоимость их была мизерной по сравнению с серебряной и медной монетой. Автор проекта введения “цеттелей” граф К.Е. Сиверс не упустил и личную выгоду. Ассигнационная бумага изготавливалась на принадлежавшей ему Красносельской бумажной фабрике. С 1 марта по 8 декабря 1772 г. на ней было изготовлено 93,6 тыс. ассигнационных листов, а в 1775 г. - 48,0 тыс. ассигнационных листов. За эту бумагу, на которой печатным станом прокатывались крупные номиналы, Сенат платил по две копейки за лист. Подлинность бумажных денег удостоверялась подписями сенаторов, ставившимися на купюрах, и лишь с 1787 г. - подписями чиновников банка.

С 1769 г. по 1773 г. Петербургская контора Ассигнационного банка получила ассигнаций на 10 753 975 руб., и вся эта сумма была запущена в оборот. Новые деньги, обменивавшиеся лишь на медную монету (что было узаконено указом от 22 января 1770 г.) настойчиво вводились в обращение. Двадцатую долю налога следовало вносить бумажными деньгами (на каждые 500 руб. казенных сборов вносилось “неотменно” 25 рублей ассигнациями). Но даже здесь проявлялось сословное начало. Екатерина II считала, что ассигнации для того и выпускаются крупным номиналом, чтобы “не доходили до крестьян”. Хотя императрица обязалась не брать деньги из банков, выпуск бумажных денежных знаков неуклонно рос. В “променных” конторах скапливалась не монета, а ассигнации, предназначавшиеся для внутреннего потребления и не уходившие за границу.

В сложившейся ситуации императрица повелела губернаторам тех городов, где находились банковские конторы, отсылать в них столько медной монеты, сколько в них находится ассигнаций. Эту монету предполагалось брать “из всякого рода государственных сборов и доходов”. Но на практике указ выполнялся не везде. В 1774 г. поступила жалоба астраханского губернатора князя Г.А. Потемкина на нехватку в конторе медной монеты. Ассигнаций было отпущено сполна, а монеты - только на 80 тыс. рублей. Отказать генерал-аншефу и любимцу императрицы было нельзя - в именном указе от 9 марта 1777 г. предписывалось послать в контору недостающей медной монеты на 120 тыс. рублей. Однако из-за нехватки монеты исполнение просьбы затянулось.

В 1776 г. Екатерина II вновь приказала снабдить Ассигнационный банк медной монетой на 1 млн. рублей. Директору Петербургской конторы князю А.А. Вяземскому было указано взять эту сумму из капитала контор Дворянского банка. Однако раздобыть столько монеты было непросто, и в 1776 г. велели отпустить монетой только 500 тыс. руб., а вторую половину суммы - в следующем году.

Сохранившиеся балансы Ассигнационного банка в 1770-е гг. показывают, что в действительности конторы банка имели достаточные запасы медной, серебряной и золотой монеты, но серебряную и золотую монету государство использовало главным образом для оплаты внешних расходов и займов. Так, в конце 1774 г. в Петербургской конторе находилось на 366 850 руб. ассигнаций и на 13 481 550 руб. монеты. В Московской конторе в конце 1775 г. было 331 325 руб. ассигнациями и 5 872 075 руб. монетой.

Пассив Ассигнационного банка состоял из сумм, полученных от Правления, а также из вкладов частных лиц. Петербургской конторе прием вкладов был разрешен указом от 18 ноября 1771 г. (на основании положений о приеме вкладов в дворянских банках) с уплатой по ним 5% годовых.

Актив банка состоял из следующих статей: уничтожение ветхих ассигнаций, отпуск ассигнаций в “казенные места”, банковые конторы, коллегии, а также кабинету Екатерины II, Главному кригскомиссариату и другим - исключительно государственным - учреждениям. Петербургская контора отпускала ассигнации квартировавшим в столице гвардейским полкам.

Помимо дефицита медной монеты, перед Ассигнационным банком стояла и другая проблема - постепенно увеличивающееся количество ветхих ассигнаций, которые приходилось изымать из обращения. В начале 1770-х гг. появились и первые подделки ассигнаций номиналом 25 рублей. Кроме того, стояла задача надежной пересылки денег и борьбы с их пропажей в пути. Доставка денег в разные районы империи производилась под воинским конвоем через почты, эстафеты и конторы. В 1777 г. директор Санкт-Петербургского почтамта предложил для удобства пользоваться специальными переводными билетами, “от правительства узаконяемыми”. Он писал: “Купец здешний 5 тыс. рублев имеет платить в Москве или Ярославле тамошнему купцу, то, взяв из здешнего банка переводной билет на оную сумму, отправить может к своему корреспонденту для получения по оному платежа из банка того места, за которую выгодность, способность и безопасность никто не отречется по полупроценту платить”3.

Предложение директора почтамта рассматривалось в Сенате, результатом чего явился указ от 1 декабря 1777 г. о введении переводных билетов. Но уже 13 февраля 1778 г. он был отменен. Данное начинание не могло быть воплощено в условиях России с ее большими расстояниями и малой сетью банковских филиалов. 4 октября 1787 г. Сенат издал новый указ, согласно которому денежные суммы должны были пересылаться векселями. Однако на практике он выполнялся не всегда.

Между тем казна остро нуждалась в деньгах на покрытие бюджетного дефицита. Выход был предложен в записке главного директора Ассигнационного банка графа А.П. Шувалова, рассматривавшейся комиссией Сената 15 июня 1786 года. В ней обосновывались выгоды, связанные с выпуском новых ассигнаций, не обеспеченных металлическим покрытием. Эта мера значительно увеличивала средства казны. По подсчетам комиссии, план А.П. Шувалова должен был принести правительству 18,3 млн. рублей. Их планировали использовать на погашение внутригосударственных долгов, на пополнение резервного фонда на случай военных действий, а также на покрытие долга по устройству дороги между Москвой и Санкт-Петербургом. В распоряжении кабинета Екатерины II оставалось 4 млн. рублей.

А.А. Вяземский считал, что эмиссия ассигнаций без увеличения металлического покрытия приведет к повышению цен на товары и обеднению крестьянства, не улучшив при этом положения помещиков-дворян. Однако правительственная комиссия, рассмотревшая план А.П. Шувалова, утверждала, что увеличение количества ассигнаций в обращении будет способствовать увеличению капитала и развитию кредита. Время опровергло эти доводы - новый Ассигнационный банк стал банком инфляционных бумажных денег.

Предложенный А.П. Шуваловым проект переустройства Ассигнационного банка получил одобрение императрицы. Новый устав Ассигнационного банка был утвержден в декабре 1786 года. Согласно ему два эмиссионных банка - Петербургская и Московская конторы - были преобразованы в единый Государственный ассигнационный банк с наделением его большими правами. Он мог эмитировать ассигнации на сумму до 100 млн. руб., но с учетом уже обращающихся бумажных денег. Новый Ассигнационный банк, помимо эмиссии бумажных денег и приема вкладов, мог осуществлять и другие операции: учитывать векселя из 0,5% в месяц, заниматься куплей-продажей меди (в том числе и продавать ее за границу), а также покупкой золота и серебра, чеканить на Монетном дворе в Петербурге золотую и серебряную монету4. Банк принимал вклады под более низкий, чем прежде, процент - 4,5% годовых.

Отныне к деятельности Ассигнационного банка были допущены купцы. Директора столичных контор наблюдали за производимыми операциями и имели право подписывать ассигнации, что прежде дозволялось только сенаторам.

Главным оставалось правление в Петербурге, состав которого был расширен до 10 человек. Каждый из советников главного директора отвечал за определенную операцию - по подряду и закупке меди, по деятельности Учетной (Экстной) конторы и др. Один из советников являлся заместителем главного директора. Он отвечал за “исправность и скорое исполнение в делах правления”. Ему поручалось также заведование операциями банка за границей.

Эмиссионное право и право вести учет векселей делало Ассигнационный банк первым среди равных в ряду других государственных кредитных учреждений времен царствования Екатерины II.

Одновременно с преобразованием банка в 1786 г. были утверждены новые образцы ассигнаций достоинством 100; 50; 25; 10 и 5 рублей. Впервые были выпущены ассигнации мелких номиналов - 5 и 10 руб., предназначенные для широких слоев населения. Теперь уже императрица в своем манифесте декларировала “выгоду народную” вместо сословных ограничений. В отличие от ассигнаций крупных номиналов, печатавшихся на белой бумаге, пятирублевые прокатывались на синей бумаге, а десятирублевые - на красной. Отныне данные цвета стали олицетворять бумажные деньги этого достоинства. Еще в начале XX в. пятирублевые российские банкноты имели синий фон, а десятирублевые - красный.

Как было официально объявлено в 1789 г., мелкие ассигнации были выпущены на сумму 10 млн. руб. вместо уничтоженных на такую же сумму старых ассигнаций 100-рублевого достоинства. При этом десятирублевых ассигнаций было выпущено на 5 млн. руб. и на столько же - пятирублевых.

С этого времени в России начался выпуск ассигнаций без увеличения металлического покрытия. Если до 1786 г. биржевой курс ассигнаций был ниже их нарицательной стоимости на 1-3 копейки и ассигнации свободно разменивались на монету, то во второй половине 1780-х гг. началось резкое понижение курса бумажных денег. К 1775 г. сумма выпущенных ассигнаций достигла 20 млн. руб., к 1787 г. в обороте имелось ассигнаций уже на 46 млн. руб., а к 1795 г. - на 145,5 млн. рублей. Курс ассигнационного рубля на Петербургской бирже в 1794 г. упал до 68,5 “серебряных” копеек.

В 1792 г. А.А. Вяземский подал в отставку. Одной из причин этого, возможно, стало усиливающееся расстройство денежного обращения, вызванное проведением ряда осуждаемых им правительственных мер. В последующие три года правительство приняло меры по увеличению и стабилизации биржевого курса ассигнаций. Так, в 1796 г. - в год смерти императрицы Екатерины II - в обращении находилось ассигнаций на 157,7 млн. руб., а их биржевой курс сохранялся на уровне 79 “серебряных” копеек за бумажный рубль.

В условиях острой нехватки государственных кредитных учреждений для кредитования купечества правительство учредило 18 октября 1797 г. Учетную контору “на товары” при Ассигнационном банке. Одновременно при нем была учреждена Страховая контора, где страховалось заложенное в банк имущество на случай пожара или “покражи”. По сути, в новых условиях была возрождена идея кабинета П.И. Шувалова середины XVIII в. о создании Государственного банка в виде отдельных банков для дворян и купечества.

Учреждение Учетной и Страховой контор при Ассигнационном банке, как и создание в 1754 г. Коммерческого портового банка, преследовало цель предоставления дешевого кредита российским купцам-экспортерам. Это должно было способствовать увеличению экспорта и активизации внешней торговли, а следовательно - укреплению вексельного курса. С прекращением в 1770 г. деятельности петербургского Коммерческого портового банка в России не было ни одного крупного государственного органа, кредитовавшего торговлю, за исключением Астраханского коммерческого банка. Однако деятельность последнего ограничивалась преимущественно финансированием волжских купцов и не оказывала существенного влияния на развитие внешней торговли.

Учетная контора при Ассигнационном банке должна была выдавать ссуды купцам под векселя и под залог товаров отечественного производства на срок не более 9 месяцев. При выдаче подтоварных ссуд четко оговаривались номенклатура товаров, срок кредита (от 1 до 6 месяцев в зависимости от вида товара) и максимальный размер ссуды (от 9/16 до 3/4 стоимости товара). В 1806 г. учетные конторы были открыты в Москве и крупных портовых городах - Астрахани, Одессе, Таганроге и Феодосии.

Из ведомости Московской учетной конторы Ассигнационного банка видно, что суммы купцами занимались разные - от 4 до 80 тыс. руб., но в среднем - порядка 10 тыс. рублей. В залог давались в основном кожа, металл и парусное полотно. Деятельность Учетной конторы в Москве распространялась на значительную часть европейской территории России.

Наиболее сложной проблемой в деятельности учетных контор Ассигнационного банка оставался возврат выданных ссуд. Высшее российское чиновничество считало главную причину невозврата ссуд субъективной, а не объективной. Предполагалось, что в случае реорганизации кредитного учреждения, подбора честных чиновников и порядочных клиентов-купцов можно избежать злостных нарушений. При этом не учитывались объективно существующие российские экономические условия.

Было решено создать новый банк для кредитования торговли и купечества, в уставе которого был бы учтен опыт европейских банков. В 1818 г. учетные конторы были слиты с образованным в этом же году Коммерческим банком. В ведении Ассигнационного банка остались лишь вопросы, связанные с обращением бумажных денег.

На первом заседании Совета государственных кредитных установлений, открывшемся 22 февраля 1818 г., было определено, что денежные ресурсы Ассигнационного банка подразделяются на “променную” сумму и запасную сумму. “Променная” сумма, предназначенная для размена ветхих ассигнаций, составляла 6 млн. рублей. Она была распределена между конторами Ассигнационного банка в Москве и Санкт-Петербурге, а также “променными” конторами. Из запасной суммы пополнялся основной капитал. Кроме того, денежные средства из запасной суммы отсылались в государственные учреждения взамен получаемых от них ветхих ассигнаций.

В том же году по инициативе министра финансов графа Д.А. Гурьева была учреждена Экспедиция по заготовлению ассигнационных листов, более известная как Экспедиция заготовления государственных бумаг (по ее позднему названию). В ней был сосредоточен выпуск ассигнаций. Затем они поступали в Экспедицию приема и ревизии, после этого - в Экспедицию подписания ассигнаций. Только после этой долгой процедуры “подписанная” ассигнация приходила в Ассигнационный банк, откуда распространялась между государственными учреждениями и частными лицами. Таким образом, Ассигнационный банк выступал преимущественно как распространитель ассигнаций - по существу, принудительных облигаций внутреннего займа.

Год от года количество ассигнаций увеличивалось - правительство пыталось покрыть дополнительными не обеспеченными металлическим фондом выпусками бумажных денег бюджетный дефицит. Однако эти меры не принесли ощутимого результата. В государственном бюджете на 1810 г. превышение расходов над доходами составило 105 млн. руб., а государственный долг достиг 577 млн. рублей. Известный реформатор М.М. Сперанский - автор плана оздоровления финансовой системы страны, представленного императору Александру I в том же году, в качестве одного из преобразований предлагал изъять из обращения ассигнации. М.М. Сперанский назвал ассигнации государственным долгом и предложил организовать специальный фонд для их погашения, составленный из средств, полученных за счет распродажи государственного имущества в частную собственность. В разработанном им проекте “О монетном обращении” предусматривались введение кредитных билетов и их обмен на серебряные рубли. Этот обмен, по замыслу М.М. Сперанского, следовало проводить по “общему курсу”, то есть на основе равенства курсов металлических и бумажных денег5.

Частично планы финансовых преобразований М.М. Сперанского воплотились при министре финансов графе Е.Ф. Канкрине, который в 1839-1843 гг. провел в России денежную реформу. Вместо ассигнаций, а также выпущенных в 1840-1843 гг. билетов депозитной кассы и кредитных билетов Заемного банка и Сохранной казны были введены государственные кредитные билеты. Серебряный рубль был объявлен главной денежной единицей, а кредитный рубль допускался в качестве второстепенного денежного знака. На завершающем этапе денежной реформы 1839-1843 гг. на основании манифеста от 1 июня 1843 г. была проведена полная замена всех обращавшихся бумажных денежных знаков на государственные кредитные билеты (обменивались по паритету 3,5:1), подлежавшие свободному (1:1) размену на серебряные рубли. Ассигнационный банк был ликвидирован к началу 1848 года. Право эмиссии новых бумажных денег было передано Экспедиции кредитных билетов, просуществовавшей до 1860 г., когда все ее дела были переданы учрежденному в этом году Государственному банку.

Таким образом, в истории Ассигнационного банка можно выделить три этапа. На первом этапе (1769-1786 гг.) он являлся почти исключительно эмиссионным и лишь в очень малой степени - депозитным банком. На этом этапе эмиссии ассигнаций были полностью обеспечены металлическим фондом. Второй этап (1786-1818 гг.) характеризовался инфляционными эмиссиями бумажных денег. Наблюдались большая централизация в управлении банком, выполнение им большего круга операций, включая вкладную и ссудную операции, операцию по продаже меди и эмиссию металлических денег. На третьем этапе - с 1818 г. по 1843 г. - деятельность Ассигнационного банка сводилась главным образом к распространению ассигнаций. Из круга его операций был исключен кредит, а сама эмиссия денежных знаков производилась в специально созданном учреждении, состоявшем в ведении Министерства финансов.

Деятельность Ассигнационного банка на протяжении всего периода его существования следует признать достаточно эффективной, так как она в той или иной степени позволяла казне покрывать бюджетные дефициты. Таким образом, цель создания Ассигнационного банка была достигнута - государство получило возможность в течение длительного времени расплачиваться за различные товары и услуги внутри страны денежными суррогатами, курс которых был заведомо более низким, чем курс серебряного рубля.

А.В. Бугров

¹ Очерки русской культуры ХVIII в. - М., 1987. - Ч. 2. - С. 148.

² РГАДА, ф. 248, оп. 47, д. 4075, л. 276.

³ РГАДА, ф. 248, оп. 47, д. 4075, л. 633 об. - 634.

⁴ Юхт А.И. Русские деньги от Петра Великого до Александра I. - М., 1994. - С. 264.

⁵ См.: Чибиряев С.А. Великий русский реформатор: Жизнь, деятельность, политические взгляды М.М. Сперанского. - М., 1989. - С. 93-96; Сборник императорского русского исторического общества. - СПб., 1885. - Т. 45. - С. 1-72, 192-201.

Материал подготовлен Департаментом внешних и общественных связей