|
Настоящая статья по своему содержанию связана с моими статьями в
"Правде" под названием "Торговля, спекуляция и падающая валюта"
("Правда" от 9 и 18 января и 11 марта), являясь их продолжением. Обе
статьи составляют две главы из подготовляемой к печати книги о
системе хозяйства Советской России. Я печатаю настоящую статью до
окончания всей работы ввиду крайней злободневности рассматриваемого
здесь вопроса.
---------------
История нашего
бумажно-денежного обращения за время войны и революции и в частности
движение курса нашего рубля являются полнейшим экспериментальным
подтверждением правильности тех теоретических положений о торговле и
падающей валюте, которые были изложены мною в "Правде".
Бумажно-денежное обращение России потому представляет огромный
интерес для изучения и хороший пробный камень для каждой теории
бумажных денег, что почти четыре года страна представляла из себя в
хозяйственном отношении замкнутый круг, влияние мировых
хозяйственных процессов было исключено, и законы изменения бумажной
валюты и все сопутствующие явления мы можем наблюдать в чистом виде.
Общественные науки и в том числе политическая экономия отличаются,
например, от химии тем, что метод экспериментального изучения для
них недоступен. Наоборот, выпадение России из орбиты мирового
хозяйства создало возможность как бы огромного эксперимента в
области изучения законов денежного обращения, давая редкий случай
проследить все изменения в валюте внутри данного хозяйственного
комплекса, со сведением на-нет осложняющего действия мировых
хозяйственных процессов. Правда, у нас были и свои внутренние
осложняющие моменты, - прежде всего натуральные взаимоотношения
внутри государственного хозяйства и отчасти во взаимоотношениях
государственного хозяйства с мелким товарным производством. В этом
смысле эксперимент недостаточно "чист" для изучения законов
бумажно-денежного обращения чистого товарного хозяйства. Но если мы
вспомним, что истекший год был годом перехода от натуральных форм
государственного хозяйства к денежным, а внешние торговые сношения
были еще за это время ничтожны и влияние их на внутренний
товарообмен было и того меньше, то материал для чистого эксперимента
имеется налицо.
стр. 243
Рассмотрим
движение курса нашего рубля, начиная с момента войны, и проследим
влияние на темп его падения всех основных факторов, держащих в своих
руках судьбу валюты в стране.
После
объявления войны царское правительство приостановило свободный
размен кредитных билетов на золото, ввело принудительный курс на
кредитные билеты и в сущности превратило эти билеты в бумажные
деньги. С этого момента мы можем считать начало истории нашего
бумажного денежного обращения времени войны и революции, последняя
глава каковой истории еще не скоро будет написана.
С начала войны,
т.-е. с июля по 1-е января, царское правительство к 1.633 миллионам
кредитных билетов, имевшихся в обращении до войны, прибавило еще
сумму в 1.397 миллионов. Всего в обращении бумажных денег к 1-му
января 1915 года было 3.030 миллионов. Это увеличение эмиссии
заметного влияния на курс рубля и на цены не оказало. Мы рассмотрим
вторую половину 1914 года и весь 1915 год сразу и постараемся
проследить действие всех факторов, влияющих на курс рубля, по
очереди. Тогда суммарный результат, получающий свое отражение в
курсе, представится нам, как равнодействующая разных сил,
действующих в различных направлениях.
Начнем с
важнейшего фактора, т.-е. с выпуска бумажных денег. В 1915 году было
выпущено бумажных денег на сумму 2.586 миллионов, что, вместе с
выпущенными во второе полугодие 1.397 миллионами, дает увеличение
денежной массы за полтора года в 3.983 миллионов. До войны, как мы
видели, в обращении было 1.633 миллиона. Таким образом общая
денежная масса увеличилась в 3,4 раза. Если бы все остальные факторы
остались без изменения, то это должно было бы обесценить рубль
примерно в 3,4 раза. В действительности же курс рубля понизился
значительно меньше. Внутри же страны курс рубля пал всего до 59 - 60
коп. вместо падения в 3,4 раза или приблизительно до 30 коп. И это
несмотря на то, что находившееся на руках золото исчезло из
обращения в фонд накопления и таким образом сократило возможный
размер денежного накопления в бумажной форме. Кроме того, из
обращения стали исчезать и серебряные и медные монеты, имевшиеся в
количестве 142 миллионов, и кроме того несколько десятков миллионов,
выпущенных вновь за рассматриваемый период.
Возьмем другой
мощный фактор, влияющий на валюту, т.-е. состояние производства и
размеры товарооборота. Быть может, этот фактор со времени войны
влиял на повышение?
Ничего
подобного. Наоборот, массовые мобилизации на войну привели к
уменьшению продукции ряда предприятий, работавших на рынок. Переход
ряда предприятий к работе на оборону приводил к тому, что огромное
количество ценностей, раньше выбрасывавшихся на рынок, теперь прямо
с заводских складов стало притекать в склады военного ведомства.
Кроме того, огромное количество товаров, необходимых для армии,
принудительно закупалось военным ведомством, без выхода их на рынок,
а расчеты давались в большинстве случаев не столько наличными
деньгами на всю сумму, сколько безденежным путем, обязательствами
государственного казначейства и проч. Таким образом размеры
товарного оборота в стране вообще и размеры денежных расчетов в
отношении той части продукции, которая теперь шла для нужд фронта,
сокращались. Кроме того, уже явственно обнаружилось развитие
спекуляции, задержка товаров от реализации и сокращение поэтому
товарооборота по этой причине. Насколько было велико это сокращение
и каково его числовое выражение, мы не знаем и это не
стр. 244
поддается точному
учету. Но вряд ли будет преувеличением предположить, что за полтора
года войны товарооборот сократился по крайней мере на одну треть.
Если прибавить этот фактор к предыдущему, то мы должны были бы иметь
падение курса рубля еще процентов на 30, т.-е. курс рубля должен был
бы быть не 60, каковым он был к 1 января 1916 г., а примерно 19 - 20
коп.
Теперь нам
остается рассмотреть действие трех факторов, от которых мы
абстрагировались и которые должны явиться ключами для объяснения
поразительно малого падения курса рубля, т.-е. факторов быстроты
оборота денег, накопления и безденежных расчетов.
Что касается
быстроты оборота денег, то вследствие начавшегося падения валюты
этот оборот не мог стать более замедленным, так как никаких
побудительных мотивов к этому не могло быть. Возможно было бы
ожидать обратного, т.-е. увеличения быстроты оборота вследствие
начавшейся спекуляции, начавшейся задержки торгового капитала в
товарной форме, вызванной ростом цен и уменьшением предложения
товаров от производителей, поскольку дело идет о промышленности. Но
так как падение валюты было незначительным и темп падения пока еще
весьма медленный (в сравнении с дальнейшим), то этот фактор без
большой погрешности мы можем совсем исключить из рассмотрения,
приняв его равным нулю.
Остается
поэтому рассмотреть факторы накопления и безденежных расчетов и в
них искать разгадки проблемы. Что касается фактора накопления, то
накопление отчасти поддается цифровому учету за это время.
С начала войны
до 1 ноября 1916 года количество вкладов в государственном банке
увеличилось на 647 милл., в сберегательных кассах на 633 милл. и в
частных банках на 1.000 милл., а всего на 2.230 милл. Насколько это
накопление было необычным по своим размерам и темпу, можно видеть
хотя бы из такой справки. За десятилетие с 1903 по 1913 г.г. сумма
вкладов в сберегательной кассе возросла с 784 до 1.594 милл., т.-е.
на 103%, или в среднем на 81 милл. в год. С 1 июля 1914 г. по 1 июля
1915 г., т.-е. за год войны, денежные вклады увеличились на 430 милл.,
т.-е. обнаружили годовой рост в пять раз больше средней за
предыдущее десятилетие.
Текущие счета и
вклады в госуд. банке, частных сберегат. кассах, обществах взаимн. и
мелкого кредита были
1 января 1914
г. - 6.111 милл.
1 " 1915
" - 6.821 "
1 ноября 1916
" - 9.273 "
Таким образом
накопление достигло за один 1915 год суммы 2.452 миллиона, а с
прибавлением 2 полугодия 1914 г. до 2.700 милл. Правда, было бы
неправильно вычесть целиком эту сумму из суммы эмиссии и затем
вычислить, как это должно было бы задерживать падение валюты. Не
надо забывать, что вклады не лежат в соответствующих кредитных
учреждениях без движения. Они бросались банками, как в
торгово-промышленный оборот, так и обращались на покупку облигаций
государственных займов. И в том и в другом случае бумажные деньги
появлялись снова в каналах денежного обращения, а не находились в
связанном состоянии. Но, во-первых, известная часть вкладов, в
качестве оперативного резерва кредитных учреждений, всегда
находилась в наличности в кассах, следовательно, находилась в
связном состоянии. С другой же стороны определенная часть
накапливаемых
стр. 245
в бумажно-денежной
форме средств никогда не поступала в кредитные учреждения в виде
вкладов и хранилась в домашних "банках" населения. Это особенно
относится к крестьянству, которое, освободившись от 10 миллионов
едоков, призванных в армию и содержавшихся за счет казны, и имея
сбережения благодаря уничтожению продажи водки, значительно
увеличило приходную часть своего бюджета, но денежные сбережения,
вследствие непривычки вносить свободные средства в кредитные
учреждения или вследствие недоверия к ним, хранило у себя на руках.
Если нельзя считать увеличение денежной массы, попавшей в связанное
состояние в результате накопления, в 2 2/3 миллиарда, то, с другой
стороны, их следует считать вряд ли много меньше этой суммы. Если
принять приблизительно, что та часть накопления, которая означала
увеличение денег, находящихся в связанном состоянии, увеличилась до
2.000 милл., то тогда в обращении фактически надо было бы считать
сумму не в 5.616 милл., а в 3.616 милл., что привело бы при прочих
равных условиях к падению курса рубля до 40 копеек, а с
присоединением фактора сокращения оборота это даст курс рубля на
одну треть ниже, т.-е. курс рубля должен был бы быть равен 27 коп.
вместо реального 60 коп.
Таким образом
мы подошли к последнему фактору, игравшему на повышение, т.-е. к
уничтожению кредита в частной торговле и к ликвидации безденежных
расчетов. Читатель помнит, вероятно, или знает из литературы, как
много говорилось и писалось в 1915 г. по поводу перехода торговли к
оборотам только за наличные. Только действию этого фактора и
остается приписать, что к январю 1916 г. курс рубля пал не до 27, а
лишь до 60 коп. Если даже мы предположим, что накопление рассосало
больший процент эмиссии, чем мы установили, а сокращение
товарооборота было меньше, чем на одну треть, то и тогда огромная
роль уничтожения безденежного расчета и сокращение кредита до
минимума будет огромна. По крайней мере около половины эмиссии пошло
на это увеличение минимума обращения, возросшего вследствие
прекращения безденежных расчетов.
После
сделанного нами анализа движения валютного курса за полтора года
войны нам остается продолжить это исследование по тому же методу в
отношении дальнейших лет войны и революции.
В 1916 году
было выпущено в обращение бумажных денег еще на 3,6 миллиарда, и
общая бумажно-денежная масса достигла 9,2 миллиардов.
Курс рубля к 1
января 1917 года был равен внутри страны 38 коп. Мы все время будем
исходить из курса рубля на внутреннем рынке, потому что только
движение курса внутри не носило случайного характера, а являлось
отражением совокупности всех хозяйственных процессов страны, чего
нельзя сказать про движение курса рубля за границей.
Рассмотрим, как
получилась эта цифра и какова при этом была роль каждого из
факторов, влияющих на валюту.
Если
бумажно-денежную массу к январю 1916 года и курс рубля принять за
исходный пункт, то увеличение денежной массы путем эмиссии почти на
1/3 общей суммы должно было бы привести к падению рубля на 1/3,
т.-е. курс рубля должен был бы при действии только этой причины
пасть с 60 к. до 40 коп.
Что касается
сокращения товарооборота и понижающего влияния его на курс, то
некоторое представление о размерах сокращения могут дать следующие
факты: посевная площадь в 1916 г. в сравнении с
стр. 246
площадью 1914 г.
сократилась на 24,7%, животноводство сократилось на 30%, продукция
промышленности также сократилась, хотя и в меньшей пропорции.
Кроме того,
мобилизация промышленности привела к тому, что огромное количество
предприятий, работавших на рынок, начало работать на войну, сдавая
всю продукцию непосредственно военному ведомству и тем уменьшая
рыночный товарооборот. Насколько это обстоятельство могло иметь
значение за год войны и в частности за 1916 год, видно из суммы
военных расходов с одной стороны и цифры довоенной продукции с
другой. Военные расходы составляли
в 1914 г. -
1.656 милл. руб.
" 1915 г. -
8.815 " "
" 1916 г. -
12.670 " "
Весь
национальный доход России перед войной был равен сумме от 11 до 13
миллиардов золотых рублей. Из этого количества в товарооборот
поступало до 2/3, т.-е. до 8 миллиардов. Если сопоставить эту цифру
с цифрой военных расходов, то станет ясно, в какой мере должен был
уменьшиться товарооборот страны. В товарообороте, правда, кроме
выносимой на рынок части ежегодной продукции страны участвуют также
и ценности, созданные за предыдущее время и входящие в сумму
национального богатства (перед войной национальное богатство России
исчислялось около 120 миллиардов золотых рублей), но главная масса
ценностей, оборачивающихся на рынке, относится к продукции
промышленности и земледелия данного года. Правда, из суммы расходов
надо вычесть те, которые делались за счет иностранных займов и
реализировались за границей (главным образом, военное снаряжение).
Кроме того, для сравнения с довоенным положением, расходы 1916 г.
надо взять по среднему курсу 1916 г., т.-е. уменьшить раза в два с
половиной. Тем не менее огромный и безвозвратный вычет из
товарооборота страны для войны на-лицо. Не будет поэтому
преувеличением допустить, что в 1916 г. общие размеры товарооборота
по сравнению с 1915 годом уменьшились еще на одну треть. Иными
словами, рост эмиссии и сокращение товарооборота должны были
привести к падению курса рубля на 1 января 1917 г. на 2/3 в
сравнении с курсом на 1 января 1916 г., т.-е. курс рубля, если бы
действовали только эти причины, был бы равен не 60 коп., а только 20
коп.
К этому времени
начало сказываться действие третьего фактора, влиявшего на
понижение, т.-е. быстрота оборота денег. Условия торговли в 1916
году были таковы, что замедление товарооборота и увеличение быстроты
оборота денег сказывалось уже очень сильно. Перерождение торговли в
спекуляцию шло уже быстрым темпом. Под действием и еще этого фактора
курс рубля должен был бы еще больше пасть и должен был бы быть
меньше 20 коп. Насколько меньше, мы, к сожалению, выразить в цифрах
этого не в состоянии. В действительности же, как мы видели, курс
рубля был равен к 1 января около 38 коп. Причина этого заключается в
действии тех факторов, которые влияли на повышение в 1918 году,
т.-е. факторы накопления и сокращения безденежных расчетов. Но
действие этих факторов было уже в 1916 г. иным, чем в предыдущем
году. Повышение курса вследствие дальнейшего сокращения безденежных
расчетов должно было быть менее заметным, потому что основной
переход на оплату за наличные был уже совершен в 1915 г. В 1916 г.
ликвидировали
стр. 247
лишь остатки
безденежных расчетов. Можно допустить, что действие этого фактора
уравновешивалось противоположным действием более быстрого оборота
денег. Тогда основную сумму повышения курса рубля нужно будет
приписать накоплению, и притом более всего крестьянскому накоплению.
В самом деле, текущие счета и вклады за 1916 г. к 1 января 1917 г.
хотя и продолжали расти, но продолжали расти медленней, чем за
предыдущий год. Если принять во внимание падение курса рубля, то
прирост не только не покрывал падение стоимости рубля, а, наоборот,
выраженная в золоте стоимость вкладов и текущих счетов была меньше,
чем в предыдущем году. Таким путем царизм производил посредством
своей эмиссии экспроприацию бумажно-денежных накоплений страны.
Основное же накопление шло в деревне, тем более, что уже в 1916 г.
замечалась тенденция к выбиранию вкладов их владельцами, особенно со
стороны торгово-промышленного класса, который предпочитал
застраховать от обесценения свои капиталы, обращая их в товарную
форму*1. В это время также усилилась тенденция к помещению капитала
в недвижимость, в дома и т. д.
Переходим
теперь к 1917 году. За этот год в стране существовало три режима, и
произошли две революции. Как известно, финансы страны не любят ни
войн, ни революций, и с этой точки зрения ухудшение валюты должно
быть приписано в известном проценте также и этим явлениям. Но в
основном падение валюты продолжалось неуклонно под влиянием все тех
же факторов, о которых шла речь, хотя, разумеется, сама революция
усилила действие важнейшего фактора, т.-е. расстройства производства
и сокращения товарооборота.
За 1917 год
было выпущено бумажных денег 18,1 миллиардов и всего в обращении к
концу года имелось 27,3 миллиардов против 9,2 к концу предыдущего
года. Если бы действовал только один фактор эмиссии, при прочих
равных условиях, в сравнении с предыдущим годом, курс рубля должен
был бы пасть к 1 января 1918 г. примерно в три раза, т.-е. равнялся
бы около 13 копеек. В действительности курс пал до 4,3 копейки.
Такое падение произошло в результате действия расстройства
производства, резкого уменьшения товарооборота и в результате
увеличения быстроты оборота денег. Но благодаря этим факторам, если
бы они действовали только одни, курс рубля пал бы еще ниже, чем он
пал в действительности. В самом деле, земледелие в 1917 г.
продолжало сокращать площадь. Животноводство продолжало падать. По
промышленности общее сокращение достигло огромных размеров.
Весь
национальный доход по сравнению с довоенным должен был сократиться
почти в три раза, а по сравнению с 1916 г. в два слишком раза. А так
как по мере сокращения продукции увеличивалась относительно доля
крестьянского самопотребления в общем национальном доходе, то
сокращение товарооборота можно принять минимум раза в четыре больше
в сравнении с предыдущим годом. Эта сумма меньше и потому, что
расход на войну в 1916 г. был особенно велик и опустошение рынка
особенно чувствительно.
_______________
*1 С 1916 по
1917 г. срочные вклады в коммерческих банках возрасли всего на 15%,
а в сравнении с 1914 г. понизились.
стр. 248
При всяких
условиях курс рубля должен был бы быть к 1 января 1918 г. равен
примерно 38/12 = 3 1/6 копейки. А если положить кое-что на действие
фактора увеличившейся быстроты оборота денег, то и еще меньше этой
суммы. Действительный курс, как мы видели, был выше. Приписать это
действию сокращения безденежных расчетов вряд ли есть основания,
потому что в 1917 г. такие расчеты совсем почти прекратились, а с
национализацией банков совсем не могли иметь место. И еще до
национализации банков кредитные институты были почти парализованы,
происходило быстрое изъятие вкладов вкладчиками. Остается допустить,
что задержка в падении курса произошла исключительно вследствие
продолжавшегося крестьянского накопления бумажных денег.
Переходим к
1918 году. Бумажных денег выпущено за год на 35,5 миллиардов,
денежная масса к 1 января 1919 года возрасла до 60,8 миллиардов. В
сравнении с денежной наличностью в 27,3 к 1 января 1918 г. это
означает увеличение денежной массы в 2,2 раза. Это должно было бы
понизить курс рубля до 1,9 копейки. В действительности же курс, если
судить по московским ценам, пал в 10 раз, а по общероссийским - в 8
раз, т.-е. почти в четыре раза больше, чем это должно было бы быть
вследствие увеличения эмиссии.
Этот пример,
как и все предыдущие, является экспериментальным доказательством
того, что ни в каком случае невозможно приписывать падение курса
только эмиссии и размеры падения ставить в связь с размерами
эмиссии. Если бы не было крестьянского накопления, которое
продолжалось и в 1918 году, мы могли бы падение курса в 4 раза сверх
действия фактора эмиссии отнести за счет сокращения товарооборота и
увеличения быстроты обращения денег. Но это было бы неправильно.
Крестьянское накопление продолжало действовать. 1918 год был годом
максимального развала промышленности, сокращения с.-х. продукции,
уменьшения территории Р. С. Ф. С. Р. почти вдвое, а следовательно
произошло сужение рынка и по этой причине. В этом году почти
прекратилась городская торговля. В этом году был совершен натиск на
кулачество, и торговому земледелию, т.-е. такому, которое всегда
выносит излишки на рынок, был нанесен сильнейший удар. В этом году
была национализирована промышленность со всеми остатками продукции
от прошлых лет, и из товарооборота были вычеркнуты рессурсы всей
промышленности, кроме ремесленной. На рынке обращались, с одной
стороны, распродаваемые городским населением старые запасы,
находившиеся в индивидуальном пользовании, с другой стороны,
продукты сельского хозяйства. В этом году началась проводиться
разверстка, и таким образом часть продукции деревни, до того
поступавшая на рынок, стала распределяться плановым образом
государством помимо рынка. Все это должно было оказать огромное
влияние на сокращение размеров товарооборота. Чтобы хотя
приблизительно уяснить себе эти размеры, а также уяснить, как
скрадывает это сокращение курс рубля на 1 января 1919 г. благодаря
крестьянскому накоплению, сделаем кое-какие исчисления. Денег в
обращении было к 1 января 1919 г. 60,8 миллиардов. Денег в обращении
после объявления войны, т.-е. тогда, когда продукция и товарооборот
не сокращались, золото вышло из обращения и курс рубля был равен
100%, было вместе с серебряной и медной монетой около 1.800
миллионов. Под действием одного фактора эмиссии курс рубля должен
был бы пасть приблизительно в 33 раза и быть равным 3 коп. Пал же
стр. 249
он фактически в 230
раз, считая по индексу московских цен, т.-е. уменьшение от
сокращения товарооборота и увеличение быстроты оборота денег
составляет цифру в 7 раз. Если принять, что быстрота оборота денег
не увеличилась заметно, то сокращение товарооборота должно было бы
равняться цифре в 6 - 7 раз, что является абсолютно нереальной
цифрой, цифрой до крайности преуменьшенной. В самом деле. Продукция
крупной и средней промышленности сбрасывается со счетов. Продукция
земледелия и кустарной промышленности сократилась почти в два раза.
Из этой сокращенной продукции на самопотребление крестьянства пошла
в 1918 году подавляющая часть всего дохода от земледелия.
В 1918 году
город далеко не потреблял тех 400 милл. пудов хлеба, которые он
получал от деревни до войны. Если даже допустить, что город потребил
только 2/7 этой суммы и вычесть из этих 2/3 хлеб, собранный по
продналогу, и добавить стоимость других продуктов питания, то вряд
ли стоимость всего оборота деревни с городом на деньги могла быть
больше 400 миллионов по довоенным ценам. Добавим сюда примерно
половину этой суммы за счет ремесла, что также явно преувеличено,
выключим все товарообменные операции без участия денег и мы получим
емкость рынка примерно в 600 миллиардов золотых рублей. Пусть на 100
миллионов было продано на деньги из старых запасов внутри самого
города и в торговле города с деревней. Тогда в самом лучшем случае
мы имеем товарную стоимость оборота в 600 - 700 золотых рублей
против 8 миллиардов довоенных (из одной только годовой продукции),
т.-е. сокращение примерно в 12 раз. А кроме того, должно быть
принято во внимание, что до войны один товар иногда перепродавался
не один раз и число сделок было гораздо больше, тогда как торговля
1918 г. состояла в подавляющем большинстве случаев из одноактных
куплей и продаж и пробег товара от потребителя к производителю носил
характер непосредственной передачи из одних рук в другие. Рынок
сократился гораздо в большей степени, чем об этом прокричал темп
падения курса рубля. Это сокращение в 12 раз при увеличении денежной
массы в 33 раза должно было привести к падению рубля в 396 раз, а
при увеличении быстроты оборота и еще того больше. В
действительности курс рубля пал только в 230 раз. Несоответствие
должно быть объяснено только тем, что фактор крестьянского
накопления продолжал играть на повышение советского рубля, как он
играл на повышение бумажных денег царизма и временного
правительства. Если же мы примем во внимание сокращение территории,
то надо будет принять, что влияние крестьянского накопления было еще
большее. Не половина, а вероятно 2/3, если не 3/4 всех денежных
знаков находилось в 1918 г. в связанном состоянии в бутылках и иных
"земельных банках" деревни. Деревня торговала не покупая, город
покупал не продавая.
1919 год
является типичным годом с точки зрения хозяйственной системы
военного коммунизма. Национализированная промышленность ничего не
дает для рынка, кроме, разумеется, того, что раскрадывается и
поступает в продажу нелегальным путем. Размеры торговли оборота
деревни с городом сокращаются по меньшей мере на всю сумму стоимости
получаемых государством по разверстке продуктов крестьянского
хозяйства. Но с другой стороны территория республики расширяется,
обогащаясь рынками окраин. Падение курса рубля происходит по всем
тем причинам, которые действовали в 1918 г., но в области
крестьянского накопления происходит крупный перелом. 1919 г.
является
стр. 250
с этой стороны
интересным годом в том отношении, что крестьянское накопление денег
приостанавливается и не оказывает своего повышательного влияния на
курс рубля. В самом деле. Количество денег в обращении возрасло с 1
января 1919 г. по 1 января 1920 г. с 60.8 миллиардов до 225
миллиардов, что составляет увеличение денежной массы в 3,7 раз.
Сокращение товарооборота на вольном рынке произошло: 1) вследствие
уменьшения продукции в крестьянском хозяйстве под влиянием
продолжавшего увеличиваться процента недосева, хотя этот процесс
теперь замедлился, 2) под влиянием увеличения разверстки и военных
реквизиций и уменьшения соответствующей доли сельскохозяйственных
продуктов, которая могла бы пойти в товарообмен на вольный рынок, 3)
вследствие дальнейшего сокращения того товарного фонда, который
город был в состоянии выбросить на торговлю с деревней вследствие
сокращения запасов от прежних лет, 4) под влиянием увеличившегося
количества товарообменных операций без посредства денег. В
результате этого, крестьянство, не будучи в состоянии реализовать на
городском рынке всю свою свободную продукцию, увеличивает
собственное потребление.
В обратную
сторону влияло расширение территории вследствие военных успехов
Советской власти, расширившей территорию за счет окраин, еще
достаточно богатых продуктами потребления. Под действием всех этих
причин товарообмен на деньги сократился по сравнению с 1918 годом
весьма значительно. Мы имеем все основания принять цифру сжатия
денежной торговли по крайней мере в два раза. Если в 1918 г. мы
определили размер торговли города с деревней и ремеслом в сумму 700
миллионов золотых рублей, то теперь эту цифру можно уменьшить вдвое.
Уменьшить ее больше было бы неосторожно. Мы не смогли бы тогда
объяснить, как в 1919 г. смог бы город прокормиться на основе того
среднего потребления продуктов с.-х. производства, помимо получаемых
по государственному снабжению, которое было установлено
статистическими бюджетными обследованиями. Если даже число
товарообменных безденежных операций принять очень большим, то и
тогда денежный товарообмен не мог бы быть меньше всей суммы,
вырученной от эмиссии за год, каковая сумма, по моим подсчетам,
равнялась для 1919 г. около 380 милл. на золото. Эти все соображения
заставляют признать сокращение товарной массы, участвовавшей в
товарно-денежном обороте, не больше, чем в два раза. А раз так, то
прибавив этот фактор к эмиссии, т.-е. помножая 3,7 на два, мы должны
были бы иметь падение курса рубля в сравнении с предыдущим годом в
7,4 раз. Реально же курс рубля в сравнении с довоенным пал в 3,136
раз, а в сравнении с 1 января 1919 г. пал в 15 раз, если считать по
ценам московского рынка, и примерно в 12 раз, если считать по ценам
общероссийским (точные цифры есть только для Москвы). Перед нами
таким образом любопытнейшее явление. В то время, как в предыдущие
годы совместное действие двух факторов - эмиссии и сокращения
товарооборота - давало курс рубля ниже того, который был реально
вследствие того, что крестьянское накопление денег действовало на
повышение, то теперь мы видим обратную картину. Курс рубля пал ниже,
чем можно было бы ожидать в результате действия эмиссии и сокращения
товарооборота. Это доказывает с полной очевидностью, что 1919 год
был переломным годом в крестьянском накоплении денег. Накопление не
только в общем и целом почти прекратилось, но и начался обратный
процесс: накопленные в деревне деньги стали ломиться на городские
рынки, стали прощупывать
стр. 251
их и своим выходом
из связанного состояния сильно понижали курс рубля, увеличивая
циркулирующую денежную массу. Но действие этого фактора, разумеется,
потому не могло быть большим и сравняться по силе с обратным
действием накопления в прежние годы, что денежная масса,
находившаяся на руках крестьян, уже обесценилась и продолжала
обесцениваться. Некоторое исключение представляли керенки и царские
деньги, падавшие медленней и сохранявшие еще за собой функции
средств накопления. Что касается увеличения быстроты оборота денег,
то этот фактор продолжал оказывать свое действие. Чем быстрее шло
обесценение денег, тем меньше времени задерживались деньги по всем
тем рукам, через которые они проходили.
1920 год
существенно не отличается от 1919 года. Если крестьянское накопление
в 1919 г. еще имело место некоторое время, особенно на окраинах, то
в 1920 г. оно представляет исключение. В 1920 году обратный выход на
рынок накопленных раньше денег вряд ли мог заметно влиять на курс,
потому что основная масса денег уже в 1919 году притекла из
накопления в сферу циркуляции. Поэтому в 1920 году мы можем
наблюдать в чистом виде действие трех факторов: эмиссии, сокращения
товарооборота и увеличения быстроты оборота денег.
Что касается
эмиссии, то вновь выпущено было в 1920 г. 943,6 миллиардов по
сравнению с 164,2 миллиардами, выпущенными в 1919 г. Общая же
денежная масса к 1 января 1921 г. возрасла до 1.168 миллиардов
против 225 миллиардов к 1 января 1920 г. Таким образом мы имеем за
год увеличение денежной массы в 5,2 раза. Курс рубля, павший к 1
января 1920 г. в 3.136 раз (для 1920 и 1921 г. данные на основании
всероссийских цен), к 1 января 1921 г. пал в 26.539 раз, т.-е. в 8,5
раз за год. Таким образом в 1920 г. уже главной причиной падения
курса является эмиссия, в то время как действие сокращения
товарооборота сказывается относительно меньшее, чем в предыдущие
годы. Это вполне понятно, если мы вспомним, что в 1920 году к
Советской России были присоединены все окраины с большими запасами
хлеба, как Сибирь и Кубань, и это расширение территории только
ослабляло уменьшение товарооборота, имевшего место вследствие
увеличения разверстки, плохого урожая и сокращения торговли деревни
с городом на той территории, которая все время находилась в руках
Советской власти. Что касается увеличения быстроты оборота денег, то
этот фактор по сравнению с 1919 годом не мог проявиться очень сильно
потому, что темп падения курса рубля под действием основных причин,
т.-е. эмиссии и уменьшения товарооборота, не был больше чем в 1919
году. А этот фактор, сам являясь следствием действия вышеуказанных
причин, превращается в причину только тогда, когда действие эмиссии
и сокращение товарооборота быстро нарастает. Иными словами, если в
течение месяца одного сравниваемого года курс рубля под действием
этих двух основных причин падает на 20% и в следующем году падает на
те же 20% или даже меньше, то быстрота оборота денег не имеет данных
повышаться, если нет иных еще причин к этому.
1921 год
является весьма своеобразным годом. Первая четверть года является
типичным продолжением предыдущего года как по сокращению
товарооборота, так и по движению вниз курса рубля, как это видно из
следующей таблицы.
стр. 252
Курс рубля по
месяцам*1 1921 года и размеры эмиссии.
Месяц Курс рубля. Размеры эмиссии.
Январь...............26.539 130,3 миллиардов.
Февраль..............29.686 189,3 "
Март.................40.096 198,5 "
Апрель...............42.029 230,5 "
Май..................39.173 205,1 "
Июнь.................50.901 224,9 "
Июль.................63.114 460,9 "
Август...............64.603 702,6 "
Сентябрь.............61.941 1.023,7 "
Октябрь..............85.506 1.950,3 "
Ноябрь..............100.507 3.365,0 "
Декабрь.............153.218 7.694,2 "
Наоборот, во
вторую четверть начинается любопытнейший поворот. Несмотря на то,
что весной обыкновенно происходит сезонное сокращение рынка
вследствие уменьшения притока продуктов сельскохозяйственного
производства, что при продолжении эмиссии должно было бы привести к
более быстрому падению курса, мы видим как раз обратную картину:
апрель показывает ничтожное падение в сравнении с мартом, а в мае
курс рубля даже повышается. Явление, совершенно небывалое за время
революции. Объясняется, это, разумеется, тем, что в результате
разрешения свободы торговли емкость рынка за счет припрятанных
товаров сразу возрасла и в результате вместо фактора сокращения
товарооборота, который раньше все время действовал вместе с эмиссией
на понижение валюты, выступил фактор расширения товарооборота,
действующей на повышение. Но запасы рынка оказались небольшими,
продолжающаяся эмиссия пересиливает, и июнь и июль дают падение
курса. Но вот приходит момент реализации урожая, промышленность
выбрасывает на рынок часть продукции и происходит снова резкое
расширение товарооборота. В то же время резко увеличивается и
эмиссия. Два фактора, дружно действовавшие раньше в одном
направлении, в направлении понижения курса, вступают теперь в
единоборство. Расширяющийся рынок обороняет курс рубля от натиска
столь же быстро растущей эмиссии. Июль, август и сентябрь
обнаруживают равновесие борющихся сил, и рубль почти стабилизовался.
Но уже в октябре рынок не выдерживает напора экспедиции заготовления
государственных бумаг, и курс рубля начинает падать.
Падение
продолжается в ноябре, а в декабре достигает катастрофических
размеров. Это падение нисколько не удивительно, если принять во
внимание цифры эмиссии, показанные по месяцам в вышеприведенной
таблице. Из цифр видно, что падение курса все-таки шло медленней,
чем возрастала эмиссия. Излишество эмиссии в ноябре и особенно в
декабре приводит к финансовому кризису в январе, так как декабрьские
знаки реализовались главным образом в январе. В результате курс
рубля к 1 января падает в 172.461 раз в сравнении с довоенным. Как
ни велика эта цифра абсолютно, но относительно она меньше той,
которая могла бы быть, если бы в 1921 г. не было совершенно перехода
на новую экономическую политику. В самом деле, если бы в 1921 г.
падение шло, как в 1920 году, то курс рубля к 1 января 1922 года
должен был бы равняться 225.581, т.-е. значительно ниже, чем он в
действительности был. О том же говорит и другой подсчет, если
исходить из размеров эмиссии. Денежная масса к 1 января 1922 г.
равнялась 17.539 миллиардов против 1.168 миллиардов к 1 января 1921
г. т.-е. увеличилась в 15 раз. Если бы курс рубля падал только под
действием
_______________
*1 Берется
средний курс за весь месяц.
стр. 253
эмиссии, то он был
бы равен к 1 января 26.539х15=398.085, т.-е. был бы примерно в 2 1/3
раза ниже реального. Если же этого не было, то это надо приписать
действию расширившегося товарооборота. Как в годы войны и в 1918
году крестьянское накопление задерживало падение курса, так в 1921
г. задерживало падение расширение емкости рынка. Между прочим, по
действию эмиссии на курс рубля можно косвенно вывести заключение о
степени расширения емкости рынка. Если в сравнении с июлем эмиссия в
октябре возрасла почти в 4 1/2 раза, а курс рубля колебнулся с июля
по октябрь только на 35%, то это уже даст представление о росте
стоимости минимума обращения, т.-е. в данном случае, когда в
связанном состоянии бумажных денег нет и все они в обороте, минимум
обращения это есть стоимость всей бумажно-денежной массы в стране в
переводе на золотой рубль. В июле стоимость обращения была равна,
включая июльскую эмиссию 44,4 миллионов, в октябре 62,1 миллионов, в
ноябре 99,4 миллионов, в декабре 119,6 милл., на 1 января 1922 г.
около 103 миллионов. Правда, кроме расширения товарооборота
денежного имело влияние и увеличение денежных расчетов там, где
раньше существовали натуральные взаимоотношения, хотя бы объем
обращающихся ценностей не возрос. Вероятно, имело значение и
замедление темпа оборота денег, поскольку три месяца стабилизации
курса рубля могли способствовать тому, что владельцам денег уже не
было острой необходимости немедленно сбрасывать с рук денежное
богатство, заменяя это товарным. Но в данные месяцы влияние этого
фактора осязательно нет возможности уловить. Зато дальше мы будем
иметь единственный в своем роде случай сфотографировать действие
этого фактора в весьма благоприятном сочетании. Но об этом ниже.
Что касается
накопления, то хотя при начавшемся оживлении в стране оно имеет
известную экономическую базу, правда, весьма небольшую, тем не менее
при быстро падающей валюте оно невозможно, и охотников разоряться на
таком накоплении после опыта военного периода не находится.
Накопление
происходит в товарной форме и путем скопления золота и
драгоценностей в руках некоторых групп населения. Точно также и
влияние безденежных расчетов, несмотря на открытие государственного
банка, так ничтожно, что его можно не принимать в расчет.
Теперь мы
посмотрим, как изменялась стоимость всего нашего денежного запаса в
стране, т.-е. каков был минимум обращения. Нужно однако заметить,
что для 1915, 1916, 1917 и 1918 годов количество денег в стране в
рублях, деленных на курс рубля, не даст представления о стоимости
реально обращавшихся денег, потому что огромная их часть находилась
в связанном состоянии, находилась в сфере накопления. Мы приводим
соответствующие цифры лишь для лишнего доказательства того, как
велико было это накопление. Достаточно указать на цифры для 1 января
1916 г., когда бумажных денег было в стране на 5.616 миллионов и
стоимость их была равна 3.369 миллионов, так как курс рубля пал
только до 60 коп. Думать, что через полтора года войны реальный
товарооборот возрос по сравнению с периодом перед войной почти в два
раза (перед войной в обращении было 1.633 миллионов полноценных
кредитных билетов) совершенно бессмысленно. Именно это
несоответствие стоимости денежной массы с размерами товарного
оборота лишний раз доказывает огромную роль накопления в первые годы
войны.
Количество
бумажных денег в стране и их стоимость по реальному курсу.
стр. 254
Колич. денег. Стоимость.
1 января 1915
г. 3.030 милл. 3.030 милл.
" 1916
" 5.616 " 3.369 "
" 1917
" 9.225 " 2.421 "
" 1918
" 27.313 " 1.177 "
" 1919
" 61.265 " 266 "
" 1920
" 225.016 " 65 " или 71*1 милл.
" 1921
" 1.168.600 " 50,8 "
1921 г.
январь - 49,0
"
июль - 44,6
"
октябрь - 62,1
"
ноябрь - 99,4
"
декабрь - 114,6
1922 г. 1
января - 103,0
" 1
февр. - 72,4
" 1
марта - 37,7
Эти цифры
позволяют не только оценить размеры расширения товарооборота осенью
и зимой 1921 г., не только характеризуют кризис начала 1922 г., но и
позволяют уловить влияние того фактора, который ускользал до сих пор
от более точного анализа, т.-е. фактора быстроты оборота денег.
Стоимость денежной массы январь - февраль 1921 г. в среднем равна
стоимости за январь - февраль в среднем 1922 г., а к 1 марта она
даже ниже таковой в сравнении с мартом 1921 г. так как в начале 1922
г. факторы накопления и безденежных расчетов не действуют, а
товарооборот при посредстве денег значительно больше, чем за первые
месяцы 1921 года, то обслуживание возросшего товарооборота и
денежных расчетов той же стоимостью обращения можно объяснить только
одним единственным фактором - страшно возросшей быстротой обращения
денег. Здесь мы ловим этот фактор и определяем размеры его действия.
Силу действия этого фактора можно вывести из такой пропорции.
Быстрота оборота денег первые три месяца 1922 г. во столько раз
больше быстроты оборота первых трех месяцев 1921 г., во сколько раз
денежный товарооборот первых месяцев 1922 г. больше денежного
товарооборота первых месяцев 1921 года. А так как денежный
товарооборот в начале 1922 г. вследствие расширения емкости рынка
благодаря продаже за деньги той части продукции государственной
промышленности, которая раньше распределялась безденежно в
натуральном виде, сильно возрос, также как он возрос вследствие
платности государственных и коммунальных услуг, введения денежных
налогов и увеличения продажи продуктов кустарной промышленности, то
все это увеличение было съедено, было уравновешено возросшею
быстротой оборота денег. К сожалению, цифру этого увеличения мы не
можем установить. Одно только можно утверждать, что это увеличение
произошло значительно больше, чем в два раза.
Теперь
посмотрим, сколько давала по годам эмиссия государству, начиная с
момента войны. Оговариваемся, что вычисление относительно первых лет
является грубо приблизительным, на основании среднего годового курса
рубля, за последние же годы более точным, за 1921 г. и начало 1922
самым точным, поскольку здесь стоимость эмиссии за данный месяц я
высчитывал не по среднему курсу данного месяца,
_______________
*1 Последняя
цифра получается, если брать индекс цен по всей России.
стр. 255
а по среднему курсу
между данным месяцем и следующим, потому что главная масса денег
реализуется обыкновенно в первой половине следующего месяца.
Годы. Стоимость
эмиссии в золоте.
1914 г. - 1.397
милл.
1915 г. -
2.068 " за вторую часть.
1916 г. -
1.768 "
1917 г. -
2.500 " (приблизительно)
1918 г. -
525 "
1919 г. -
386 "
1920 г. -
186 "
1921 г. -
145,8 "
В 1921 г.
эмиссия по месяцам давала:
Январь - 4,7
Февраль - 5,4
Март - 4,8
Апрель - 5,7
Май - 4,5
Июнь - 3,9
Июль - 7,2
Август - 11,1
Сентябрь - 13,9
Октябрь - 21,0
Ноябрь - 26,5
Декабрь - 37,1
В 1922 году:
Январь - 23,9
Февраль -
15,6*1
Из этих цифр
видно, какую богатую жатву собрали от эмиссии царское правительство
и временное правительство, и как немного осталось получать Советской
власти, которой только в конце 1917 г. и в 1918 г. удалось
использовать крестьянское накопление для получения от эмиссии по
полмиллиарду рублей. Дальнейшие годы дают непрерывное понижение
дохода от эмиссии. Исключение представляет лишь второе полугодие
1921 года, которое против 29 миллионов за первое полугодие даст за
второе 114,8 миллионов, т.-е. в среднем более высокую цифру, чем за
полугодие предыдущего года*2.
_______________
*1 Февральскую
эмиссию я делю не на средний курс рубля февраль-март, а на курс к
1-му марта, так как средний мартовский курс еще неизвестен в то
время, когда пишутся эти строки.
*2 Эти цифры,
которые я очень рекомендую вниманию товарищей Ю. Ларина и О. Ю.
Шмидта, дают исчерпывающий ответ на вопрос, сколько мы объективно
могли бы получить от эмиссии в 1922 г. Я утверждал тогда в спорах с
названными товарищами, что месячный доход от эмиссии даже в 25 милл.
в месяц, как было предусмотрено бюджетом, является преувеличенным, и
в первом проекте своем предлагал для 1922 года 18 - 19 миллионов для
первого полугодия и 22 - 23 миллиона с момента реализации урожая,
тогда как мои оппоненты находили возможным брать от эмиссии от 30 до
40 милл. золотом в месяц. Действительность целиком подтвердила мои
расчеты. Излишество, допущенное с эмиссией в декабре, вызвало на
рынке резкую реакцию, и эта контратака рынка заставила нас в
беспорядке отступать с большими потерями, к каковым потерям надо
отнести прежде всего падение курса рубля за три месяца почти в 10
раз. Меня упрекали в том, что я теоретическими выкладками хочу
зарезать наше хозяйство и комиссариат. Как видит читатель, спор
целиком решен в пользу теории, без помощи которой финансовая
политика вообще является авантюризмом или рядом опасных
экспериментов.
стр. 256
В заключение
мне остается проанализировать сущность финансового кризиса за первые
три месяца 1922 года. Для понимания причин кризиса необходимо
бросить взгляд на предыдущие месяцы 1921 года, потому что падение
курса рубля началось с октября 1921 года. Падение курса и рост
эмиссии по сравнению с сентябрем, т.-е. последним месяцем временной
стабилизации, дают следующую таблицу:
Рост
эмиссии в сравне- Падение курса в сравне-
нии с
предыдущим ме- нии с предыдущим ме-
сяцем.
сяцем.
Октябрь.........90,6% 38,1%
Ноябрь..........72,6% 17,5%
Декабрь........128,6% 52,7%
Январь..........56,0% 90,0%
Февраль.........56,7% 190,1%
Для полноты
картины надо иметь в виду, что курс рубля к 1 февраля пал на 137% по
сравнению с 1 января, а курс к 1 марта на 215,4% в сравнении с 1
февраля. В таблице дано вычисление по среднему январскому и среднему
февральскому курсу, благодаря чему скрадывается размер падения курса
к концу января. Что касается марта, то первая половина обнаруживает
замедление темпа падения рубля.
Таким образом
особо кризисными являются январь и февраль. Так как эмиссия за
январь и февраль обнаруживает резкое сокращение по сравнению с
предыдущими месяцами, а курс рубля, несмотря на это, обнаруживает
гораздо более быстрое падение, то совершенно очевидно, что падение
идет не только вследствие продолжающейся эмиссии или, вернее, не
столько вследствие эмиссии. Если бы падение шло только вследствие
эмиссии, то курс рубля был бы на 1 февраля примерно 268.000 вместо
реального 408.243, а на 1-е марта 423.000 вместо реального
1.283.965. На падение курса особенно повлияла декабрьская эмиссия,
которая сказалась только в январе, а затем основными причинами
падения кроме эмиссии вообще является: сокращение рынка после его
сезонного расширения осенью 1921 года и то увеличение быстроты
оборота денег, о котором говорилось выше. Падение курса рубля в три
раза больше того, что можно было бы ожидать от эмиссии, говорит о
размерах действия этих факторов. Практический вывод отсюда вытекает
такой, что повышение эмиссии в обстановке сужения рынка не достигает
цели, которую преследуют выпуском бумажных денег, доход от эмиссии
сокращается, а не растет, а рубль катастрофически падает.
Очень возможно,
что стремительное падение курса рубля в январе и феврале настолько
понизило стоимость всей бумажно-денежной валюты страны (цифры мы
видели выше), что эта валюта с такой стоимостью даже при
сверхбыстром обращении денег не сможет обслужить всего оборота
страны. Тогда начнет чувствоваться всеобщий денежный голод, а
дальнейшая эмиссия будет рассасываться, не приводя к быстрому
падению курса рубля, пока не будет достигнуто известного подвижного
равновесия между разменом оборота и стоимостью валюты. Если
незначительное увеличение цен, обнаруживавшееся за вторую неделю
марта, является началом этого процесса, то в апреле, в связи с
увеличением подвоза хлеба из-за границы и из Сибири после
прекращения семенных перевозок, можно будет ожидать дальнейшего
развития этого процесса. Он может привести к более медленному
падению
стр. 257
курса рубля и к
увеличению стоимости всего минимума обращения. Все это в том случае,
если наша валюта вообще переживет весь этот кризис, на что как будто
есть все данные.
---------------
Сделанный нами
анализ причин падения курса нашего рубля за время войны и революции
с полной очевидностью подтверждает правильность тех теоретических
предпосылок о бумажно-денежном обращении, которые были формулированы
в моих статьях "Торговля, спекуляция и падающая валюта", помещенных
в "Правде".
Этот
теоретический анализ, я уверен, был бы подтвержден исследованием
любой из валют европейских государств, хотя, разумеется, в
обстановке мировой торговли исследование нуждалось бы в особом
анализе влияния внешней торговли на падающую валюту.
|
